ПРОПУСК НА ПРАВО ВЪЕЗДА В ЗАКРЫТУЮ ЗОНУ…

Может быть, в самом названии города была предначертана его трагическая судьба? – «черная быль». Это тема отдельных исследований, а тогда, в конце апреля 1986 года ничто не предвещало беды.

 

Современный, красивый город Припять, построенный среди природы, был одним из последних достижений советской архитектуры. Это был молодой город и жители его, в основном, были молоды. Они создавали семьи, растили детей, строили планы на будущее, но атом непредсказуем. 26 апреля 1986 года прогремел страшный взрыв, который поломал, искорежил не только сооружения, но и жизни, судьбы, здоровье тысяч людей.

 

С той поры прошло немало лет. Выросло целое поколение, узнавшее о Чернобыле только из средств массовой информации, которые готовят выпуски к годовщинам трагедии. А многие и вообще ничего не знают. Но как бы не пытались замолчать, закрыть эту печальную страницу истории, Чернобыль еще долго будет сам напоминать о себе.

 

Мы же можем знать только то, что расскажут нам те, кто был в то роковое время там, в Чернобыле, в Припяти, и кто, несмотря на превышающий любые допустимые нормы радиационный фон, на зашкаливающие дозиметры, делал свою работу.

 

В жизни, в основном, везет мужественным и решительным. Именно такие ребята попадают под категорию "ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС". А тогда, в далекие 80-е, они, вне всяких категорий, не думая - не гадая о каких-либо льготах и вознаграждениях, шли туда, где были нужны.

В рядах Николаевской ветеранской организации нынче 297 человек "ликвидаторов". О тех, давних уже событиях, офицеры рассказывают буднично, наверное, потому, что не считают свое участие в ликвидации аварии на ЧАЭС чем-то особенным. "Просто работа у нас такая...", - отвечают они улыбаясь.

 

«Я прибыл в Чернобыль в сентябре 1986 года, – вспоминает полковник милиции Сергей Тюрин. Шел пятый месяц после аварии. На станции работали военные и специалисты-ликвидаторы. Там был свой особый режим.

А перед нами, сотрудниками милиции, стояла другая задача – обеспечение порядка, борьба с мародерством, злоупотреблениями, воровством.

Всем казалось, что Припять – мертвый город. Действительно здесь не было жителей. Всех эвакуировали в срочном порядке сразу после трагедии. Люди успели прихватить с собой только документы и кое-что самое необходимое. Закрывали квартиры, забирали детей и спешно автобусами покидали смертельно – опасную зону.

 

Но кто-то должен был охранять все брошенное, оставленное наспех. Следить за тем, чтобы в зону отчуждения не проникали преступные элементы. Эти задачи решали милиционеры.

Все знали про высокую радиацию, понимали, что практически ничем не защищены, но служба есть служба и те, кто прибывал в Чернобыль, нес ее самоотверженно и достойно. Можно пройти войну и не получить ранения, если повезет, но не видимый и безжалостный враг - радиация из своих «лап» не выпустит никого.

Припять встретила нас пустыми улицами и темными окнами домов. Но многие квартиры были вскрыты, замки взломаны, вещи разграблены. Когда вся страна старалась спасать людей, нашлись те, кто, пользуясь чужим горем, пытались обогатиться. Их не останавливала радиация, их не пугала лучевая болезнь. Они крушили и грабили. Как раз во время моего пребывания в зоне аварии разрешили жителям вывозить оставленные вещи. Люди приезжали в свои квартиры, загружали машины и все, что могли, старались увезти. Но каждую машину на выезде проверяли дозиметристы, и если фон от погруженных вещей не превышал установленной нормы, разрешали вывоз.

Вот и оказались среди этих проверяющих фона прыткие ребята, которые, остановив машину, требовали определенную и немалую сумму денег. Не заплатишь, поставим высокий фон и ничего не вывезешь. Заплатишь, езжай. Можно и без замера. И таких нужно было выявлять и брать с поличным.

А сколько безобразий творилось в близлежащих селах. Созревшие яблоки, виноград, да и другую сельхозпродукцию молоко, яйца – ничего нельзя было вывозить из радиационной зоны. Но она разными нелегальными путями попадала на рынки и ничего не подозревавшие люди ее приобретали. С этим тоже надо было бороться.

Сотрудники милиции, побывавшие в Чернобыльской зоне, выполняли свои задачи и несли круглосуточное дежурство. И никто из нас не знал, сколько рентген схватил, и как это отразиться на здоровье в дальнейшем. Да и не думали мы об этом. Некогда было».