Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

19.10.2015 в 18:24

Как вы думаете, на каком автомобиле в Украине должен ездить миллионер? Тут уж фантазии впору разыграться: Rolls-Royce? Bentley? Porshe? Андрей Вадатурский ездит на обычной Škoda Octavia, правда с водителем, потому как автомобиль даже не его, а служебный. То есть на этой же «Шкоде» бухгалтер возит платежки в банк и отчеты в налоговую, курьер доставляет документы клиентам и т. д.

 

Вадатурский-младший, как его называют из-за весьма известного и влиятельного отца Алексея Вадатурского, вообще не похож ни на миллиардера, ни на мажора, ни даже на среднестатистического народного депутата. В ответ на заманчивое предложение занять пост министра экономики он предложил... распустить все министерство за ненадобностью, а на встрече с избирателями округа не обещал красить подъезды и латать трубы, а честно признался, что благоустраивать округ готов только тогда, когда люди сами начнут вкладывать в это ресурсы - и трудовые, и материальные. При этом он выступает за снятие депутатской неприкосновенности и возможность отозвать депутата из парламента, если тот не работает.

 

Несмотря на то, что Вадатурский уже год работает в Раде, интервью журналистам он дает редко. Скромность? Тогда как объяснить рассказы коллег по фракции, что он чуть ли не единственный, кто может открыто вступать в спор с президентом Порошенко? Добавить к этому желание на примере Николаевской области показать, как можно из Украины сделать процветающую страну — и вообще можно растеряться от обилия нестандартной информации. В общем разговор с наследником империи «НИБУЛОНа», растянулся более, чем на три часа, и получился достаточно интересным.

 

Беседа проходила в здании «Гипрограда», в офисе Николаевской областной организации БПП «Солидарность», которую возглавляет Андрей Вадатурский. Обычный кабинет, на столе — флажки Украины и «Солидарности», чашки с чаем и большая прозрачная сахарница. Андрей Алексеевич выглядит немного уставшим — позади тяжелый рабочий день, завтрашний не обещает быть легче. Возможно поэтому народный депутат поначалу общается очень сдержанно и даже напряженно, но в ходе разговора все же раскрывается, начинает активно жестикулировать и широко улыбаться. Первый блок наших вопросов посвящен бизнесу и «НИБУЛОНу».

 

Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

 

«Некоторые себя называют бизнесменами, потому что они что-то украли»

 

- Андрей Алексеевич, Вы пришли в политику недавно. До этого вы занимались бизнесом, причем, весьма успешно. Вопрос в связи с этим очень простой: что вас привело в политику?

-Желание изменить ситуацию. Пусть не в стране, пусть только в городе и области. Я реалист, и я понимаю, что в стране сразу все изменить нельзя, но вывести область на определенный уровень можно. У меня было желание на примере Николаевской области показать, что нужно делать в стране, чтобы улучшить экономическую, политическую ситуацию.

- То есть вы считаете, что можно в море неблагополучия создать островок благополучия?

-Можно. И этому есть конкретный пример — компания «Нибулон», которая стала успешной несмотря ни на что. Мы доказали, что можно чего-то достичь в бизнесе, не злоупотребляя отношениями с государством, вне зависимости от приватизации госимущества, бюджета. Можно не быть паразитом, а построить предприятие на совершенно других принципах. Именно их я и пытаюсь применить в политике. Хотя бытует мнение, что политика — это грязно...

 

- А вы не согласны с тем, что политика — дело грязное?

-Нет. Это зависит только от политиков, которые этим занимаются. Не нужно ее делать грязной. Это знаете, как некоторые себя называют бизнесменами, потому что они что-то украли, отжали бизнес. Они разбогатели, но это не бизнесмены.

-После прихода Януковича к власти в 2010 году у «НИБУЛОНа» тоже ведь появились определенные проблемы. Ходили слухи, что предприятие пытаются «отжать», ввести своих учредителей. Насколько это соответствует действительности?

-Частично. Люди о проблемах «Нибулона» говорят с момента его создания. Компания была четвертая в списке предприятий, подписанном Лазаренко, которые должны были закрыть. Каждая власть, которая приходила, создавала проблемы.

-Включая нынешнюю?

- Нет, заканчивая Януковичем. На сегодняшний день власть не создает проблем, но она еще не научилась решать эти проблемы бизнеса. Но не сравнить ситуацию сейчас с той, что было два года назад.

-А что было?

-Была война. Война бизнеса за выживание с теми людьми, которые находятся у власти. Эти люди поделили отрасли, поделили географически Украину на сферы влияния, и дозволялось делать все, что угодно. Сельское хозяйство было отдано «Юре Енакиевскому». Ему также отошли и часть областей, в том числе Одесская и Николаевская.

 

- И что эти люди делали? Тот же «Юра Енакиевский»?

-Они создавали посредников, контролировали процесс движения средств, поставки зерна, на всех этапах ставили своих людей. Был тотальный контроль всей отрасли, в данном случае речь идет об экспорте зерна. Представьте: есть маленькое предприятие. Для того, чтобы купить что-то, они отправляли факс в Киев, и там выписывали счет с разницей в плюс 10%. И они покупали только через посредника — некую компанию «ХлебИнвестБуд», а потом Государственную продовольственно-зерновую корпорацию Украины (ГПЗКУ), созданные исключительно для этого сбора. И абсолютно все, кроме электричества, покупали с наценкой в 10%.

-Такой своеобразный десятипроцентный налог.

-Да. Люди получали деньги просто так, на ровном месте.

- Как же «Нибулон» выживал в этой ситуации?

- В этой схеме «Нибулона» не было. Изначально нам предложили «поделиться» долей в компании в обмен на то, что «Нибулон» станет единственным экспортером из Украины. Был отказ. После этого последовало предупреждение. Ввели лицензирование, квоты на экспорт. «ХлебИнвестБуд», а потом ГПЗКУ как раз эти лицензии на экспорт продавала. Самое интересное, что эта компания до сих пор работает, создает миллиардные коррупционные схемы. Хотя там впору уже не закрывать, а сажать организаторов. Там были взяты колоссальные кредиты, заложена государственная недвижимость — реально Украина может лишиться государственной компании, которая контролирует продовольственную безопасность, так как ее элеваторы, где должно храниться зерно на случай каких-либо катаклизмов, были заложены китайцам. Вот вам пример, как власть использует свое положение для обогащения.

-А как все-таки в такой ситуации удалось удержать на плаву «Нибулон»?

- «Нибулон» выжил по одной единственной причине — мы не нарушали закон. Не нарушали настолько, что даже «шитые белыми нитками» уголовные дела разваливались.

-А дела были?

-Были. Было открыто уголовное дело на попытку возмещения НДС в сумме 20 тысяч гривен, причем порядок возмещения прописан законодательно, у предприятия даже выбора не было — подавать или нет. А обвинительные показания дал показания человек, который сидел в тюрьме. Дело, естественно, развалилось.

-То есть, получив определенный положительный опыт работы в бизнесе, вы решили его распространить на политику?

- Совершенно верно.

 

Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

 

«Я не вижу альтернативы Порошенко»

 

- Почему вы выбрали именно блок Порошенко?

 

- Во-первых мы сталкивались с Петром Алексеевичем в бизнесе. Мы видели его в коридорах власти, где он пытался решить те же проблемы в бизнесе, что и мы. Этот человек не понаслышке знает о проблемах бизнеса. Я видел плюсы в том, что он сохранил прагматический, предпринимательский подход бизнесмена, когда решения принимаются с точки зрения целесообразности, эффективности. Кроме того, мне импонировал европейский менталитет Порошенко. Я прожил в Лондоне четыре года, когда учился, полгода проработал в Гамбурге. Мне близок европейский менталитет. Я аплодировал решению президента привлечь иностранцев на министерские должности. Это как раз все в той же категории прозападного мышления. До сих пор я не считаю, что ошибся, поддержав его как президента и хочу помочь ему в наведении порядка.

-То есть можно сказать, что Вы Порошенко поверили?

-Знаете, я против того, чтобы принимать решения, оценивая такими категориями, на уровне «верю — не верю», на уровне эмоций. У нас часто звучат такие призывы: «голосуйте сердцем», «поверьте мне ради бога». Это неправильно. Решения надо принимать хладнокровно, оценивая, достоин этот человек, сможет ли он выполнить определенные задачи.

 

-А как это определить? Все кандидаты приходят и говорят, что они достойны.

Надо анализировать его прошлые поступки, его достижения, чего он добился. И только исходя из этого делать выбор. Сегодня я не вижу альтернативу Порошенко. У него колоссальная трудоспособность. Я смотрю на его график, у нас ни один президент не работал в таких условиях, в таком напряжении и в такое сложное время. У нас ведь самая большая проблема, которая не решается тысячелетия — это необходимость объединить страну. Я вижу в нем такую способность. Посмотрите на фракцию партии блока Петра Порошенко «Солидарность» в Раде. В нее входят 140 человек, представляющие регионы от Ужгорода до Луганска, от Николаевской области и до Сумской. Это единственная фракция, в которой представлены все регионы.

 

- Хочу вам напомнить, что Янукович тоже создал партию, которая была представлена во всех регионах. Но стоило только измениться ситуации, и она рассыпалась как карточный домик.

 

-Партия «Блок Порошенко» построена на других принципах.

 

-Каких?

 

-Во-первых, большая часть людей — это мажоритарщики, это успешные люди, которые добились положительных результатов в определенной отрасли или регионе. Во-вторых, это не команда с жесткой вертикалью. У нас в парламентской фракции постоянно проходят дебаты, сложные дискуссии, у нас есть несогласные. Вот возьмите даже «Самопомощь»: партия с европейской направленностью, а люди проголосовали не так, как решила партия, и пятерых исключили. У нас постоянно есть люди, которые голосуют не так, как приняла партия. Единственное условие — не согласны, докажите свою позицию, открыто заявите ее. Я считаю, что «Солидарность» - самая демократичная партия из всех, что представлены в парламенте.

 

-А правда, что Порошенко может приехать на заседание фракции и «надавить»? Даже, говорят, кричит иногда...

-Действительно, президент может приехать на заседание фракции. Но надавить... На самом деле это тонкая грань: заставить или убедить. У него колоссальный доступ к информации. Поэтому когда принимается важное решение, он приходит и рассказывает нам то, что мы не можем знать. Это можно назвать давлением? Или это убеждение? Я считаю, что это нормально, что обсуждение важных законопроектов проходит с его участием и с его объяснением.

 

- Правду говорят, что вы один из немногих, возможно, единственный человек, который способен возражать, даже спорить с президентом?

 

- Не единственный.

 

Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

-Ну, один из немногих?

 

- Я считаю, что тут неважно, с кем ты общаешься. Если у тебя есть позиция, ты должен довести ее кому угодно.

 

- Так это так или нет?

 

- Так. В том плане, что я могу это сделать. Но не верно, что я — один из немногих. Я думаю, что во фракции все-таки больше людей, которые могут не согласиться с мнением президента.

 

- Вы считаете, что ваша позиция помогает президенту?

 

- Да. Я считаю, что моя критика не деструктивна. Это не означает, что я всегда против или делаю это, чтобы заработать бонусы. Только конструктивизм. Я как руководитель всегда ценю точку зрения других людей, потому что самостоятельно человек не может и не должен принимать решения, даже будучи начальником отдела, не говоря уже о руководстве страной.

- Вы в блок Порошенко сами пришли или была какая-то инициатива с той стороны?

 

- Предложение было от Петра Алексеевича помочь и поддержать. Это было до выборов, во время его визита в Николаев.

 

- То есть президент позвал вас лично, можно так говорить?

 

- Да.

 

- Когда вы приняли решение баллотироваться в депутаты, вы советовались с отцом?

 

- Конечно.

 

-Он вас поддержал?

 

-Мы рассматривали варианты и раньше, но всегда отказывались от идеи идти в политику. А тут как-то сложилось все, даже руководство Европейского банка реконструкции и развития, с которым сотрудничает «НИБУЛОН» и которое ранее выступало против, отнеслось с пониманием. Один из интересных моментов был в июне 2014 года, когда у нас был Яценюк. Мне тогда предложили работать в министерстве экономики, в должности заместителя министра экономики, а потом и министра. Хороший тогда разговор получился: я в ответ сразу предложил ликвидировать министерство экономики за ненадобностью. В итоге дальше этого разговора дело не двинулось (улыбается). Но наверное было бы неправильно начинать политическую карьеру с такого кресла, нужно начинать с депутата, идти на округ, говорить с людьми. Очень много проблем на законодательном уровне, нужно предложить решение проблем. А окончательно решение идти в политику я решил после того, как почитал заметку о том, кто намерен баллотироваться в парламент от Николаевской области. Тогда я понял: все, надо идти. Нужно людям предложить альтернативу.

 

-То есть вы увидели в себе нечто такое, чего другие кандидаты предложить не могли?

 

-Мне стало страшно. После того, что пережила Украина увидеть, что баллотироваться будет Левочкин, Мирошниченко и Новинский...

 

Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

«Если ты собираешься воевать с этой системой, то либо сопьешься, либо сойдешь с ума»

 

- А как вы строили свою кампанию? У нас принято сейчас делать подарки избирателям: ставить детские площадки, латать дыры в асфальте. Тем более, что все знают, что у вас есть такая возможность.

 

-Когда я высказал свою точку зрения о том, что я не хочу покупать избирателей, а хочу изложить свои принципы, мне сказали, что это очень рискованно, и за меня могут не проголосовать. Я тогда сказал: хорошо, не проголосуют, но я не сделаю ничего такого, за что мне будет стыдно. И даже если я смогу убедить 20% избирателей, то это уже будет успех, потому что эти люди уже будут другими, и они уже будут голосовать по-другому. Я честно вышел перед людьми на своем округе и рассказал, что я уже сделал, и что я буду делать. Не покупая избирателей, поясняя, может быть неприятные вещи. Люди действительно приходили ко мне на встречу как к состоятельному человеку, у которого можно что-то попросить. Но час разговора — и люди понимали, что сиюминутная выгода не заменит системной работы депутата на округе. И они дали оценку — поддержали меня на выборах, причем у меня один из самых высоких процентов поддержки в Николаевской области — около 45%.

 

-Сколько денег вы потратили на свою избирательную кампанию?

 

-Порядка 870 тысяч гривен.

 

- И вот, получив поддержку избирателей, вы пришли в парламент. Каким увидели парламент вы? Таким как ожидали, или увидели нечто другое?

 

-Первое впечатление — у меня был шок.

 

-От чего?

- От хаоса, от неопределенности. Я даже подумал: может быть я сделал ошибку, что сюда пришел? Не было работы, было непонятно, что мы делаем. Нас приглашают в зал, через пять минут нас просят прийти через час. Перерыв, один, второй, третий. Как раз происходило то, против чего я был настроен: лидеры фракций уходили и договаривались за закрытыми дверями, происходила кулуарщина, «договорняки». И так две недели, пока не разделили портфели. Это была очень неприятная часть истории. Поэтому я отказался от любых должностей, оставшись просто депутатом.

 

- А дальше?

 

- Второй шок — принятие важных законопроектов, содержание которые никто не видел. Даже государственный бюджет принимался несерьезно, с каким-то шуточками. Кто-то из депутатов попросил Яценюка показать бюджет, так он взял книгу, помахал с трибуны— вот он! Мол, захотели — показал.

 Андрей Вадатурский: Я пришел в политику, потому что хочу перемен (часть I)

- Смешно. Но на самом деле это ведь ужасно.

 

- Да, так нельзя. Это против всех принципов. При этом объясняли это нам те, что у нас выхода нет, страна на грани дефолта, война идет, поэтому давайте, голосуйте! Очень много причин, почему нужно «давать». И причины серьезные. И ты понимаешь, что, в принципе, твои функции, твои знания, твой опыт он не нужен. Просто нужно сделать так, как тебя просят - нажимать на кнопки.

 

- И как вы к этому отнеслись?

 

-Это было разочарование. Я пытался голосовать против, объяснять свою позицию. Мне потом сказали: если ты собираешься воевать с этой системой, то либо сопьешься, либо сойдешь с ума. Нужно определить приоритеты и заниматься ими, потому что объять необъятное невозможно.

 

- В украинском парламенте сейчас платят деньги за голосование?

 

- Слышал о таких вещах в нескольких партиях, но мне ни разу не предлагали (улыбается)

 

- А вообще украинский парламент — это конструктивная или деструктивная сила?

 

- Сегодня конструктивная.

 

- А раньше какая была?

 

- Одним словом? Неэффективная.

 

- То есть сегодня эффективная?

 

- Более эффективная. Все равно есть большая доля популизма. Мы сделали всего один шаг вперед в правильном направлении, но этого недостаточно для того, чтобы видеть какие-то результаты от парламента. Хотя больше вопросов к исполнительной, а не законодательной системе: проблема в том, что законы не исполняют.

 

- А как вы относитесь к снятию депутатской неприкосновенности?

- За. Неприкосновенность в целом идея хорошая, только у нас в стране ее перекрутили. Стали прятаться за этой неприкосновенностью. Чем менее привлекательным будет место в Раде, тем лучше для страны. Нужно, чтобы люди перестали платить, чтобы быть депутатом. Чтобы в депутаты смог пройти учитель, врач — все мы от этого только выиграем. Поэтому нам нужно делать все, чтобы олигархам было не выгодно иметь свои партии, было не выгодно туда «запускать» людей, финансировать их.

Более того, я за императивный мандат, за возможность отозвать депутата. Но зная как это может работать в стране, я боюсь, что это просто работать не будет...

 

(Продолжение следует)

 

Добавить комментарий
Комментарии доступны в наших Telegram и instagram.
Новости
Архив
Новости Отовсюду
Архив