В Николаеве экс-глава СБУ прокомментировал ситуацию с убийством Гонгадзе и задержанием генерала Пукача. По его мнению, персонально уже никто не ответит

Как уже сообщалось, вчера, 29 июля, в Николаев приезжал Игорь Смешко, который с 2003 по 2005 год возглавлял Службу безопасности Украины. В ходе встречи с общественностью его попросили прокомментировать ситуацию с недавним задержанием генерала Пукача, который может быть причастен к исчезновению журналиста Георгия Гонгадзе.

Приведём прямую речь бывшего начальника СБУ.

- К сожалению, я буду говорить вам непопулярную правду. Вряд ли кто-то уже ответит персонально. Ответят только исторически его дети, его внуки, потому рано или поздно правда будет известна. Архивы и рукописи не горят. Рано или поздно эти архивы и рукописи вскрываются.

Из зала прозвучало эмоциональное «Сожгут!». Смешко отрицать такой исход не стал.

- К сожалению, и такие попытки были, - сказал он. - Когда я принял должность в 2003 году, первый мой приказ был — отнять право подписи у зампредов и руководителей департаментов по уничтожению документов. Несмотря на это, три дня крематории работали. Однако, всё уничтожить невозможно. И рано или поздно наши потомки точно будут знать имена. Но даже сейчас при ответственных политических подходах возможно, по крайней мере, многое можно довести до конца. Нужна политическая воля.

- Мне задали вопрос — прокомментировать ситуацию с генералом Пукачем. Есть служебная этика, которая не позволяет вмешиваться в следствие, которое идёт. Это предопределяет и закон. Второе ограничение — мои знания, к счастью или к сожалению, не принадлежат лично мне. Мои знания получены на службе у государства, и они являются государственной собственностью. Однако, в двух словах свою гражданскую позицию я выскажу.

- Трагедия, которая произошла в Украине с Георгием Гонгадзе, стратегическим образом повлияла и на будущее государства, и на положение его, и на внутриполитические процессы, и на наши внешнее политическое положение. С самого начала вместо профессионального криминального расследования на второй день всё расследование имело 90% политический оттенок. Я имел отношение к этому делу с конца 2003 по конец 2004 года. Я был поражён: как сразу же после этого преступления могло произойти, что на ключевые вопросы не были даны ответы ни в системе МВД, ни в системе СБУ? Определённые руководители всячески пытались угадать: а как должно быть? - вместо того, чтобы ответить на вопрос: а что произошло?

- В 2004 году в Службе безопасности было сделано очень многое. Летом 2004 года мы впервые в прокуратуру сообщили имена четырёх офицеров МВД, которые посадили в свою машину Георгия Гонгадзе. До этого, до 2004 года, документально об этом Генеральная прокуратура, оперативные подразделения не информировались. Мало того, нам удалось 27 января (почему помню — потому что через неделю я был отправлен в отставку) Службой безопасности был получен протокол допросов, где свидетели по протоколу допроса сообщили события того рокового дня — в какую машину сел и кто был в машине. Это очень важно, потому что осенью 2003 года я подписывал распоряжение спецподразделению «Альфа» на первое задержание генерала Пукача. В тот момент следствие не обладало, к сожалению, ничем, что могло бы быть инкриминировано этому генералу, кроме уничтожения документов наружного наблюдения. А вот что дальше произошло — почему в начале 2005 года вся следственно-оперативная группа Службы безопасности, которая дала ключевую документальную информацию, которая позволила в последующем задержать троих непосредственных исполнителей и предъявить генералу Пукачу обвинения уже не в уничтожении документации, а, по крайней мере, в соучастии в исчезновении Георгия Гонгадзе; почему эта оперативно-следственная группа была расформирована; почему те же метаморфозы произошли с оперативно-следственной группой в Генпрокуратуре, - мне неизвестно. Как и неизвестно, каким образом вся правоохранительная система государства в течение почти пяти лет «не могла» обнаружить человека, находящегося на территории страны. Однако, лучше поздно, чем никогда.

- Почему-то у меня всё-таки есть уверенность: большую часть правды мы узнаем. Это была колоссальная трагедия — трагедия, в первую очередь, для семьи, и трагедия для всего украинского народа. Она изменила, в том числе, и курс движения нашего государства Украина. Я очень хочу верить, что это послужит уроком и для всех будущих государственных деятелей и граждан Украины. Но это ещё одно доказательство того, что без сильнейшего гражданского общества, которое будет контролировать власть, мы, к сожалению, не застрахованы от трагедий...